Негодяйка

Ты будешь смеяться, а я начинаю жить во имя Твоих измен.
Каждое утро стонут мои ножи, как тонкий смычок по струнам скрипичных вен.
Теперь непривычно больно - синдром грёз, - как будто глотаешь со сцены Твой каждый жест.
И мне всё понятно, впрочем, такая злость, когда Ты не рядом, это такая жесть…

Ты щедро бросаешь милость,- безмерную славу шлюхи на многие сотни лет.
Зачем я Тебе молилась? Ты просто этап, который мне нужно взросло преодолеть.
И переболеть, ругая, себя и Тебя и даты, что так беспринципно лгут.
Теперь я Тебя пугаю.
А мне всё равно - куда Ты
уйдешь...
и когда,
и с кем Ты.
Я вижу чуть больше.

Я ярче тебя могу
сшиваться, рифмуя дрожью,
Когда Ты вбираешь влажно открытым ртом
по букве меня... О, боже, -
Ты - мой, мой почти бумажный.

Ты бьёшь кнутом...
из слов.
Откровенно пусто: я глажу Твои укусы,
я слышу Твой дикий шёпот, и даже дыханье режет мои глаза.
Мне грустно?
Быть может.
Чувство? Когда оно нас отпустит?
Оно меня нежно душит, и манит к Тебе назад.
В этот чёртов ад,


Где я к Тебе - на коленях, на выдохе, на подхвате,
Готовая на изысканный секонд хенд.
Ты выпьешь мою свободу. Ты выпьешь меня в кровати.
Ты выпьешь меня?
Плевать мне!
Я – списанный пациент…

Молчим.
Это просто нервы?
Я выживу ностальгией,
Я выживу сном под утро,
Я выживу, вот увидишь, пусть даже и от тоски.

Ты первый…
Ты будешь первый…
Ты сдашься – как все другие, кто гладил неровной рифмой
порочную нежность
сучьей моей
строки.